Обучаясь и работая в Киеве, а затем в течение сорока лет служа на Белорусской архиерейской кафедре в Могилеве, Георгий собрал одну из богатейших библиотек, которая включала в себя многие очень редкие и древние книги. Информация о библиотеке Конисского носит обрывочный характер, однако ряд сохранившихся архивных материалов дают возможность представить себе масштаб этого книжного собрания. Наиболее глубоко этим вопросом занимался представитель церковных кругов, протоиерей Михаил Буглаков, который в период обучения в Ленинградской Духовной Академии написал обстоятельное исследование, посвященное жизни и деятельности Конисского в целом (позднее доработанное и изданное в 2000 году в Минске в виде научной монографии) [1], в котором уделил внимание и книжному собранию Георгия.
Сведения, приводимые М. Буглаковым, интересны тем, что он имел доступ к архивным материалам, связанным с деятельностью Конисского и хранящимся в Государственном архиве России в Петербурге (в советское время – в Ленинграде). В частности, говоря о любви Конисского к книгам, исследователь отмечает, что личная библиотека была для Святителя «основательным подспорьем в тех случаях, когда оказывались недостаточными фонды епархиального архива. Всю свою беспокойную жизнь он провел среди книг и считал их своими лучшими друзьями и советчиками. Достаточно сказать, что к концу жизни Преосвященного в его личной библиотеке насчитывалось 1269 ценнейших книг и 241 экземпляр рукописей и документов» [1, с. 338].
Приводя эти сведения, М. Буглаков ссылается на церковные рапорты и письма из Могилевской епархии в Петербург, в Синод Русской православной церкви и указы самого Синода относительно наследства скончавшегося в 1795 году архиепископа Георгия [2]. Описывая судьбу библиотеки, исследователь отмечает: «Синод предписал новоназначенному на Могилевскую кафедру епископу Афанасию Вольховскому представить в Синод «обстоятельный реестр оставшимся его (архиеп. Георгия – М.Б.) собственным книгам». При рапорте епископа Афанасия от 3 июля 1795 г. в Синод была представлена «Опись книгам покойного Преосвященного Архиепископа Георгия, которые по завещанию Его Преосвященства отданы в Семинарскую библиотеку» за подписью префекта семинарии Самсона Цветковского. В описи были титулованы лучшие издания русских, немецких, французских авторов по богословию, философии, истории, географии; различные справочники, словари, компендиумы. Многие из этих книг даже в то время представляли библиографическую редкость, как, например, издания Библии 1560 г. в Женеве, Лейпциге» [1, с. 338–339].
Позднее данная опись попала в руки синодального обер-прокурора А.И. Мусина-Пушкина, который проанализировал ее с политической точки зрения и затребовал в Петербург 68 книг, которые могли представлять интерес для правительства Екатерины Второй в плане вопросов взаимоотношений с Польшей. По данным М. Буглакова, к концу 1795 года в виде почтовых отправлений книги постепенно (ввиду их большого веса) были отправлены в Петербург, где попали на хранение в синодальный архив. Однако там они находились недолго. «Вскоре после этого, – пишет Буглаков, – произошла смена правительства, и новый император Павел указом Синоду от 7 августа 1797 года предписал «истребованные сюда книги, по неимению ныне в них надобности, отправить обратно в Могилевскую семинарскую библиотеку». В Могилев книги архиеп. Георгия Конисского были доставлены в декабре 1798 года, при епископе Анастасии Братановском, назначенным из Синода секретарем в Могилевскую духовную консисторию Петром Соловьевым» [Там же, с. 340].
Как указывалось выше, в составе библиотеки Конисского был и архив, включающий исторические и современные документы. Об архиве М. Буглаков пишет следующее: «Что касается рукописного фонда личной библиотеки архиеп. Георгия, то он интересовал Синод еще более, нежели книги Конисского. Тем же указом от 14 марта 1795 года Синод потребовал от епископа Афанасия произвести тщательную опись оставшимся от Конисского бумагам покойного. В ответ на это требование Афанасий сообщил Синоду, что составлена «часть только описи, на первый случай, поелику нет потребного к тому числа людей, знающих польский язык, а притом в консистории мешают ныне сему дела, касающиеся до обращения униатов» [Там же].
Опись, о которой идет речь, позднее была сделана и представлена в Синод. Анализ описи показывает, что «здесь была вся деловая переписка архиеп. Георгия: в оригиналах или копиях его представления королю и сеймам, протесты в польские суды и другие официальные инстанции, подлинники жалоб или экстракты из них православных церквей и монастырей, мемориалы, частная корреспонденция и «собственноручные записки» – дневники Конисского, – всего по описям 241 ед. хранения, в большинстве своем на польском языке. Основные даты рукописей приходятся на 1754–1767–1768 гг.» [Там же, с. 340–341].
К сожалению, в настоящее время не найдены данные о том, где могут находиться книги и документы из библиотеки Конисского. Часть книг еще в XIX столетии оказались в библиотеках других епархий Русской православной церкви. Архивные документы были частично использованы Иоанном Григоровичем при издании «Белорусского архива древних грамот», а также сборников Археографической комиссии. Данные архива Конисского также использовал Станислав Рункевич при написании «Истории Минской Архиепископии».
Помимо собирания книг и документов Конисский сам занимался книгоизданием. С одной стороны, он испытывал острую потребность в учебно-просветительской литературе, как в Киеве, так и в Могилеве; с другой стороны, его издания стали результатом научно-исследовательской деятельности, прежде всего в области историографии и юриспруденции.
В Могилеве уже через год после вступления на должность Белорусского епископа, в 1756 году, Конисский основал архиерейскую типографию, в которой опубликовал переработанный им Катехизис Феофана Прокоповича (1756, 1759). В церковных проповедях Георгий сам активно занимался разъяснением народу Евангелия и основ вероучения. Общее число известных на сегодняшний день проповедей и речей Конисского – 80. Часть из них была собрана им в не дошедшее до нас «Собрание поучительных слов», которое было издано в его типографии в 1761 г. Слова Конисского отличаются обилием цитат из Священного Писания, отмечены полемическим началом по отношению к рационалистическим теориям, заблуждениям протестантов (учение о предопределении спасения, об оправдании верою без добрых дел), постулатам римско-католического учения (об исхождении Святого Духа, о Богоматери, о главенстве папы и др.).
В изданной Георгием в 1757 г. «Окружной увещательной грамоте» даются наставления приходским священникам. Для них же в соавторстве с еп. Парфением (Сопковским) Георгий создал практическое руководство "О должностях пресвитеров приходских" (изд. 1776, 1780, 1789). В конце XIX в. книга как классическое сочинение была переведена английским богословом доктором Пальмером на английский язык.
Целенаправленная борьба с преступлениями униатства и католицизма в отношении православных жителей Польши подтолкнула Конисского в стремлении юридически обосновать их права. Результатом систематизации собранных им архивных материалов стал обстоятельный труд на польском языке "Права и вольности жителей греческого исповедания в Польше и Литве" (1767), переведенный на русский язык синодальным переводчиком Лукою Сичкаревым. В свое время книга сыграла роль незаменимого юридического справочника.
Историографические сочинения Георгия Конисского – "Историческое известие о епархии Могилевской, в Белой России состоящей, и о епархиях, в Польше бывших, Благочестивых, т.е. Греко-восточного исповедания, кои Римлянами обращены на Унию или соединены с Римскою церковию" (после 1774), "Записки о том, что в России до конца XVI ст. не было никакой унии с Римской церковью" (1792) – носили практический характер и были направлены на обоснование прав православных верующих Польши на свободное вероисповедание, опровергали пропагандируемое католиками мнение, что русские до XV в. были униатами.
Долгое время Георгию Конисскому также приписывалось авторство книги "История руссов или Малой России", составленной украинским шляхтичем Г.А. Полетикой (1846). Это заблуждение встречается до сих пор в популярных и публицистических работах о Конисском и определенным образом бросает тень на его авторитет в области историографии, поскольку изобилует неточностями и домыслами, включает в себя ряд легендарных, почти фольклорных материалов.
В целом, анализ деятельности Конисского в плане собирания и публикации книг показывает, насколько масштабной личностью был Георгий. Следует согласиться с выводом, сделанным М. Буглаковым, что «создавая при консистории фундаментальный архив и личную библиотеку, Конисский преследовал ближайшие, чисто практические цели – облегчить выполнение своей задачи по управлению вверенной ему епархией» [1, с. 341]. И главной проблемой, которую решал и смог в значительной степени решить Конисский, была защита свободы совести, отстаивание прав православных верующих на свободное исповедование своей веры в Речи Посполитой, на сохранение за собой храмов и монастырей, и в конечном итоге – на возвращение в Православие из унии и католицизма. Однако мы должны признать, что за всей этой деятельностью стоит высокообразованная личность с научно организованным мышлением. В результате своей просветительской и политической деятельности Конисский внес большой вклад в сохранение и развитие восточнославянского исторического и духовного наследия.
Литература:
1. Буглаков Михаил. Преосвященный Георгий Конисский, Архиепископ Могилевский. – Мн.: Виноград, 2000. – 656 с.
2. ЦГИАЛ, ф. 796, 1795 г., оп. 76, ед. хр. 73, лл. 173–195, 218–229, 232–242 и 246–252.
Сомов Сергей Эдуардович, заведующий кафедрой литературы и межкультурных коммуникаций учреждения образования «Могилевский государственный университет имени А.А. Кулешова»; кандидат филологических наук, доцент (г. Могилев, Беларусь)